Наверно, каждый из вас сталкивался с этими мыслями. А если и кажется, что не сталкивался, то лишь потому, что просто забыл или пока еще об этом не думал. Люди... как много людей ежедневно проходит мимо нас, в большинстве случаев оставляя равнодушными и лишь изредка вырывая из клубка собственных забот и тины задумчивости. Иногда наш внутренний мир напоминает болото, в котором мы погрязаем всё глубже и глубже, пытаясь разобраться в беспорядочном потоке мыслей, придать какие-то контуры своим ощущениям, назвать их, определить, подогнать под какой-то набор слов или очередную дурацкую классификацию, придуманную кем-то и зачем-то вживленную в тебя за все эти, иногда тоскливо-однообразные, иногда упоительно-сладостные в радужном ожидании необыкновенного будущего дни (а как же иначе! ведь это ты, и ты особенный, и жизнь твоя должна быть особенной... осо-бен-ной). Дни, месяцы, годы ученичества и взросления. Мы барахтаемся в этом болоте в отчаянной попытке понять себя, мотивы слов и поступков... своих... чужих... Если что-то когда-то причинило нам боль, мы с упоением "страдальцев" снова и снова возвращаемся к этому, ковыряем шрам, образовавшийся на месте уже зажившей, казалось бы, раны, до деталей вспоминая причины его возникновения. Нет, мы, разумеется, никогда не признаёмся даже себе, что это мы сами тянемся вновь к точке отсчета, что если очень постараться, то вполне можно отпустить прошлое. Нет, это не мы, это всколыхнутая чем-то память об испытанной боли вновь повергает нас в неизбывную тоску и состояние подавленности. Но я не о том вовсе хотела повести разговор.
Люди... что проходят мимо нас... Люди... мимо которых проходим мы... Столько миров, о которых мы понятия не имеем, столько судеб, на которых мы на миг, поверхностно скользя по лицам от нечего делать, убивая время в очереди или в пути, останавливаем ленивый взгляд. Иногда вслед за взглядом включается мысль и начинает рисовать картину жизни вот этого не очень приятного на вид человека с каким-то озлобленным лицом или той женщины, одетой просто, но с большим вкусом, красиво причесанной, в уголках губ которой затаилась печаль, но в глазах живет тихое спокойствие. Ты рисуешь их жизни в своем воображении, ни черта не зная о них, ни кто они, ни откуда, ни зачем оказались с тобой в этой очереди или этом вагоне. Рисуешь с тем, чтобы через десять минут оплатить счета вон в том окошке под звучно-громким названием "Прием коммунальных платежей" или выйти из вагона и навсегда забыть и эти лица, и мысли о них. Но иногда мысли превращаются в воспоминания. Странные и, наверно, совершенно ненужные воспоминания. Как, например, воспоминание о той молоденькой совсем девушке с узкими глазами, которая года полтора назад сидела напротив в вагоне метро с младенцем на руках, а тот мужчина рядом, наверно, был ее мужем. Ребенок истошно плакал. И все попытки успокоить его разбивались об одно слово - голоден. И она, очень смущаясь, после всех этих попыток убаюкать, всё же решилась, набросив что-то сверху, начать его кормить... вот так... в вагоне метро. Этот малыш, должно быть, уже бегает и давно сказал свое первое слово, а теперь научился лопотать на своем, детски-тарабарском языке, понятном только его родителям.
Но бывает и так, что незнакомый человек вдруг проявляет участие в тебе, как та женщина, решившая из-за твоей бледности, что в этой привычной утренней давке тебе стало плохо, и предложившая таблетку валидола: "Возьмите, просто положите под язык", несмотря на твои уверения, что с тобою всё в порядке, или как те, на сей раз уже немалочисленные за последние годы люди, придерживающие дверь, которую отчаянно-злой машинист отчаянно-зло пытается захлопнуть прямо у тебя перед носом. Они делают это не именно для тебя, но просто так. Просто потому, что в них заложена доброта. Делают, даже не задумываясь, на автомате.
А бывает, что ты вдруг становишься свидетелем чей-то оголившейся боли, превратившихся в слезы переживаний. И тебе безумно хочется подойти, преодолев неловкость и робость, протянуть руку и утишить эту прорвавшуюся горечь. Как ты сделала недавно в поликлинике... Болезнь, вдруг одолевшая твой организм. Неделя на больничном. Несколько походов в поликлинику. В один из походов - женщина, за недостатком мест примостившаяся на самом краю "скамейки" между бабушкой и еще какой-то женщиной. И ты вдруг замечаешь, что она сидит и плачет. Может, она только что начала плакать? Ведь не может же быть, чтобы никто не видел ее слёз? Даже эти женщины по бокам, что сидят так близко к ней. Ты делаешь движение раньше, чем успеваешь что-то подумать. "Почему вы плачете? У вас что-то случилось? Или вы плохо себя чувствуете? Мы попросим, и вы зайдете следующей". А она отвечает: "У меня всё хорошо". И продолжает плакать. И ты не знаешь, что делать, что сказать. Но и видеть, как она плачет, тоже не можешь. И ты снова делаешь к ней шаг и, наклонившись, загораживая узкий проход между дверью в комнату терапевта и скамейкой для ожидающих, обняв за плечи, говоришь единственные найденные слова: "Пожалуйста, не плачьте". И это тоже просто порыв, как у тех людей, что придерживают двери в метро, пока ты не заскочишь внутрь. Потому что через полчаса эта расплакавшаяся женщина снова уйдет в тот мир, где нет тебя и не будет никогда. И ты так и не узнаешь, почему она плакала.
Как странно устроено наше сознание. Одно воспоминание, цепляясь за другое, увело мысли в другом направлении. И тема получилась не о том. Хотя, может, и не совсем не о том. Просто иногда мы протягиваем руку совершенно незнакомому, случайному человеку. Но у каждого из нас есть кто-то - один ли, два, десять человек, - к кому наша рука протянута всегда. И это уже не зависит от воли случая. Тему полагалось бы назвать как-нибудь иначе. Например, "Случайные люди". Только так уж вышло, что заголовок родился раньше содержания. И мне не хочется его менять.