ПЦ «Мемориал» уже сообщал о спецоперации с.Экажево Назрановского района Республики Ингушетия 2-3 марта. 10 марта наши сотрудники побывали в этом населенном пункте и встретились с родителями братьев Картоевых, которых обвиняют в причастности к незаконным вооруженным формированиям и укрывательстве в своем доме дома идеолога вооруженного подполья на Северном Кавказе Александра Тихомирова (Саида Бурятского). Ниже приводим уточненную информацию по спецоперации

По словам главы семьи Картоевых, Уматгири Алаудиновича Картоева, рано утром, 2 марта, около 6:00 на их улице появилось большое количество сотрудников федеральных силовых структур, которые блокировали его дом и дома сыновей, живших по соседству. Уматгири вернулся домой из мечети с утреней молитвы. Появление военных на улице для него и членов его семьи оказалось неожиданным. Они ничего не успели понять, как вдруг началась стрельба. Плотность огня была очень высокая, и стрельба не прекращалась до наступления ночи. «Силовики» обстреливали дом старшего сына Тухана Картоева, 1970 г.р. Он был убит сразу же в начале спецоперации. Как утверждает его мать Мовлатхан Картоева, Тухан вышел со двора, услышав стрельбу и крики соседки о помощи, и в этом момент его убили. Его брата, Назира, 1978 г.р., предположительно тоже убили на улице, когда он попытался забежать во двор к брату Беслану. В ходе обстрела домов Картоевых погиб еще один из братьев - Ахмед, 1981 г.р.
Нескольким домам был причинен значительный ущерб. В первый день больше всего пострадал дом Тухана. Были задержаны еще три брата Каротоевы: Тархан, 1972 г.р., Татархан, 1973 г.р. и Беслан, 1977 г.р. Родители думали, что задержали еще одного их сына, Магомеда, 1979 г.р., т.к. нигде не могли его найти. Трупы убитых увезли в Назрань и поместили в морг Центральной республиканской больницы. В то же время район проведения спецоперации по-прежнему оставался под контролем сотрудников федеральных силовых структур
3 марта сотрудники правоохранительных органов приступили к проведению обысков в домах Картоевых. Неожиданно началась стрельба, которая продолжалась весь день. Позднее было объявлено, что один из боевиков, уцелевших накануне и прятавшийся в подвале одного из домов, открыл огонь по сотрудникам следственной группы. Был убит сотрудник следственной группы, и боец ОМОНа был тяжело ранен. Ответным огнем был убит Магомед Картоев, который прятался в подвале.
Для похорон трупы убитых братьев не были выданы. Вечером 3 марта их увезли из морга в неизвестном направлении. По состоянию на 12 марта тела не вернули.
С 4 по 6 марта на месте проведения спецоперации продолжали находиться «силовики». По словам Уматгири Картоева, они ограбили семь домов, принадлежащих его семье, а затем целенаправленно разрушили их и подожгли.
7 марта Уматгири с родственниками был приглашен к президенту РИ Юнус-Беку Евкурову, который по итогам спецоперации изложил официальную точку зрению. Согласно этим данным в доме братьев Картоевых укрывался идеолог боевиков - Александр Тихомиров, а сыновья Уматгири были причастны к серии преступлений на территории Ингушетии, в том числе и к обстрелам и убийствам сотрудников милиции. Уматгири с таким утверждением не согласился, заявив, что не знает никакого Бурятского, а его дети зарабатывали себе на жизнь честным трудом. Никогда со стороны власти к их семье не было претензий.
Родственники и соседи Картоевых также сомневаются в том, что Тихомиров укрывался на ул.Картоева. Они предполагают, что он вместе с двумя боевиками мог быть убит в доме Добриевых на ул.Албогачиева, где 2 марта также шел бой. Этот дом более чем на 500 метров удален от домов Картоевых, расположен в конце улицы и не огорожен забором. По словам местных жители, хозяева в доме давно не живут. Раньше его сдавали разным людям, но в последние месяцы дом пустовал.
2 марта около 6:00 дом Добриевых был заблокирован сотрудниками силовых структур. По нему открыли шквальный огонь из разных видов оружия. Стрельба продолжалась почти весь день. Дом был разрушен до основания. Подтвердить или опровергнуть информацию о том, что из дома велся ответный огонь, очевидцы не могут, т.к. было невозможно выйти на улицу. Из-под развалин извлекли три трупа. Также на этой улице задержали несколько человек по фамилии Картоевы, которые, как утверждают очевидцы, были схвачены потому, что просто подвернулись «силовикам» под горячую руку. В соседних домах, прилегающих к дому Добриевых, сотрудники силовых структур провели несанкционированные обыски, в ходе которых сознательно портили мебель и автомобили. После обысков хозяева домов не смогли обнаружить некоторые ценные вещи.
Напомним, что, согласно официальной информации, в ходе спецоперации в с. Экажево были убиты семь боевиков. Среди них Александр Тихомиров (Саид Бурятский), четыре брата Картоевых, некто Б.А.Далгиев и человек, личность которого пока неустановленна. Еще один член это группы Адам Баширович Кодзоев, 1979 г.р., сотрудник управления казначейства РФ по Республике Ингушетия, был убит 4 марта в с.Средние Ачалуки. По данным ФСБ, он был финансистом этого вооруженного формирования. По информации этого же ведомства, с ноября 2009 по февраль 2010 гг. группа совершила 15 терактов в отношении представителей органов государственной власти, местного самоуправления и гражданского населения.
Десять задержанных жителей с.Экажево доставлены в г.Москву и помещены в СИЗО «Лефортово». Среди них три оставшихся в живых сына Уматгири Картоева, еще шесть человек из фамилии Картоевы и Зелимхан Аушев. Задержанным предъявлены обвинения в причастности к подрыву поезда «Невский экспресс», совершенного 27 ноября 2009 года.

Рассказывает Уматгири Алаудинович Картоев, отец братьев Картоевых:
«Меня зовут Уматгири Картоев. Ума не приложу, как такое можно сделать. Я прихожу из мечети с утренней молитвы - везде спецтехника разного типа, солдаты. Наши дома окружены со всех сторон. 50 лет я работал в разных местах. Сыновей воспитал. Ни одной повестки не получал. Ни один из моих сыновей не был в розыске. Без предупреждения сделать такое может только «Гитлер», никогда я не слышал что кто-то из представителей власти творил такое с людьми. Почему я заслужил такое? По какой вине? Ни один из моих сыновей не был уголовник и ранее судимым. Даже если они были виноваты, попали не в свою струю - накажите их. А причем здесь дети, где они должны жить? Ни крова, ни хлеба, как в школу ходить? Российское или другое государство без разницы. Вроде бы у нас нормальный президент - мусульманин, в тюбетейке ходит. Я не знаю, что делать, как выйти из этого положения. Нам похоронить надо своих убитых сыновей. Задержать сварщиков или каменщиков, если у нас есть такой кодекс, я молчу, если его нет - я требую и прошу, чтобы моих сыновей отпустили, и они пришли домой, а тела погибших выдать похорон. Вот это я хочу сказать».

Рассказывает Картоева Мовлатхан Абукаровна, мать братьев Картоевых:
«Я Мовлатхан Картоева - мать этих сыновей. Они начали работать сразу после школы на разных стройках, сварщиками и водителями «КамАЗа», и отец у них работал. Если хотя бы один из них был уголовником или ранее судимым, я ничего бы не говорила. Ни президент, ни один чиновник нас не предупредил - твои сыновья бандиты, они совершают преступления. Никто ничего подобного не сказал.
К 23:00 я отчитываюсь своему мужу, кто пришел, кого нет дома. У нас такого не было, чтобы кто-то не ночевал дома. У нас все было очень строго, и в праздничные дни и под Новый год, клянусь Аллахом. Где они? Как пошли? На чем поехали?
С большим трудом построили дом. Как вы видите у нас старый дом. Нам говорили «силовики»: «Старик мы твои дома не тронем». Там живет старший мой сын Тухан 1970 г.р. У Тухана пятеро детей. Всего у меня десять детей, из них семь сыновей, остальные дочери. Там живет Татархан, потом Беслан. Утором все началось: взрывы, пули со свистом. Мы испугались и выскочили из дома в домашней одежде. Одни мои дети в это время спали и выскочили в трусах (для меня они дети). Я подумала, что началась война и предложила всем вместе войти в один дом. Один из сыновей (Назир) у меня инвалид, у него были проблемы с ногой. Он сказал, если попадут ему в ногу, будет совсем плохо. И, пригнувшись от пуль, он побежал в дом Беслана. Оттуда его вытащили мертвыми.
Вот соседка с нами рядом живет. У нее мужа дома не было, она выскочила во двор с криком о помощи. К ней побежал, Тухан, и там они его застрелили. По телевизору его показывают, как он лежит с пистолетом в руке. Когда его показывают, не называют его имя. После говорят про какого-то Бурята. Оказывается, что все беды людей были от нас, если послушать их. Мои дети спокойно утром шли на работу, а вечером приходили домой.
Где мы должны жить? Ничего у нас не осталось: ни продуктов, ни одежды, ни дома. У соседей и у родственников ночуем, больше некуда деваться. Загоняли во двор машины, загружали все наши вещи, забрали даже детские памперсы блоками».

Танзила Бекхановна Картоева, 1973 г.р., соседка Уматгирея Картоева:
«До вторника 2 марта 2010 года я жила в с.Экажево Назрановского района РИ на ул.Картоева по соседству с Картоевым Уматгиреем и его сыновьями. Рано утром, приблизительно около 6 часов утра, раздались первые выстрелы. Потом начали стрелять в мои окна, стали кричать, что взорвут дом, немедленно выходите из дома. Я испугалась и выскочила из дома с раздетыми детьми. Я была одна, мужа нет дома уже почти год. Со мной было трое. Сразу же отняли телефон. Защищаясь мной, военные в масках с оружием и щитами в руках вошли в мой дом учинили обыск, заставляли залезать в погреб, на крышу. И целый день военные были у меня дома и во дворе. Меня не выпускали, допрашивали, пугали. Около восьми вечера двое родственников, договорившись с ними, вывели меня. Схватив своих детей, я выбежала из дома, закрыв за собой дверь на замок. Военные стояли четверо суток, бомбили моих соседей, не оставили ни одного целого дома. После их ухода я зашла в свой дом и была в ужасе. Все что можно было забрать, они погрузили на «Урал» и увезли. Унесли с собой всю бытовую технику, мебель, золотые украшения, деньги, дубленку. Они забрали даже одежду мужа, всю хрусталь и посуду. Все, что осталось, разбили - люстры, полы. Выбили все окна. Жить в доме невозможно, нет условий: света, газа, воды. Я скитаюсь со своими детьми по родственникам без жилья. Не знаю что делать».

Танзила Т.Картоева, 1983 г.р., жена Тархана Уматгереевича Картоева, проживает по адресу: с.Экажево, ул.Картоева:
« Я, Картоева Танзила, у меня трое детей. Я жена Картоева Тархана Уматгереевича. Рано утром в 5:45 второго марта мы проснулись от шума техники. Раздались выстрелы, дети проснулись и заплакали от страха. Потом стали бросать гранаты возле дома, потом нам приказали выйти. Мы вышли из дома. Нам не дали одеться и обуться, дети были в пижамах. На мужа надели наручники. Мне не разрешили взять документы и украшения. Нас увели на соседнюю улицу. Женщин и детей посадили в «Газель». Было очень холодно, но нам не разрешали закрывать дверь, говоря, так вам и надо. Грозили, что наши дома сравняют с землей. Вечером нам разрешили выйти из «Газели» и идти куда угодно. При этом заметили: Домой не вернетесь, если будете сопротивляться, то мы вас расстреляем, как ваших тварей деверей». Мы пошли по соседям. Ночью я узнала, что моего мужа и двух его братьев забрали и четверых убили, а свекровь моя в больнице. Они продержали ее двое суток. На второй день военные стали бомбить дом моего деверя. Все это время они держали свекра, как заложника. На третий день они забрали и увезли все, что было в доме, конфисковали машину. На четвертые сутки они заминировали мой дом, дом свекра и Татархана. Дома взорвали одновременно. У меня сейчас нет ни дома, ни одежды, ни еды, не мужа. За эти четверо суток они лишили меня всего».

Залина Даудовна Картоева, 1977 г.р., проживала по адресу с.Экажево, ул.Картоева, 57. жена Тухана Уматгиреевича Картоева:
«Я, Картоева Залина, жена Картоева Тухана, 1970 г.р. 2 марта утром я, мой муж и дети проснулись от грохота машин. Тухан вышел из дома, и почти сразу же я услышала стрельбу. Тухан был в брюках и майке, сверху накинул дубленку. Я закричала детям, «Вставайте!», и в этот момент посыпался град пуль. Я завела детей в комнату, а сама вышла во двор. Меня схватили двое вооруженных людей. Интенсивная стрельба продолжалась. Военные вывели детей на лестницу в ночнушках, а некоторых - полуголыми. Угрожая убить детей, стали расспрашивали меня о разных вещах. Через некоторое время мне приказали спуститься в погреб. Я спустилась по лестнице в темноте, включить свет они запретили. Сверху они заняли позиции, так как дверь в погреб видна оттуда. Через громкоговоритель мне приказали снять с полки банки с соленьями и поставить их на пол в центре погреба, что я и сделала. У меня случился приступ (больные почки), от чего я не могла свободно переносить банки, но голос сверху приказал, чтобы я работала быстрее. На полу лежали сбитые доски размером по 30 см. Они приказали мне поднять эти доски. Я подчинилась, и несколько человек сразу же стали стрелять по этому месту. Я со страха на мгновение потеряла сознание и упала на пол. Они ворвались в погреб и, убедившись, что под этими досками никого не было, вывели меня во двор. Дети, услышав, что они стреляли в погреб, где находилась я, впали в истерику. Меня с детьми завели в дом. Заняли боевые позиции, и один из них сказал, чтобы мои дети (15-летняя Залина и 11-летний Адам) полезли через люк на чердак. Они по лестнице полезли, рыдая от происходящего. Следом за детьми лезли военные. Через полчаса они спустились. Угрожая убить детей, они требовали от меня указать вход в соседний дом, где проживал брат мужа Татархан. Я просила не убивать детей, на что они ответили, что «и вам осталось недолго жить». Один из военных, которого звали «Серега», периодически бил меня сзади.
Нам с детьми приказали выйти из дома. Я спросила одного из военных, можно ли взять теплые вещи для детей и драгоценности, на что он ответил: «Они тебе больше не понадобится». Нас вывели на улицу и держали там примерно полчаса. От холода и страха конечности у детей немели. К нам подвели моего свекра Уматгири, свекровь Мовлотхан и свояченицу Дарихан. Всех нас повели на соседнюю улицу и посадили в «Газель». Через некоторое время к нам посадили своячениц Танзилу и Макку. Там мы просидели около трех часов. После чего нас отвезли на ферму, откуда был виден наши дома. Через некоторое время «силовики» стали стрелять по дому, где проживал Беслан (брат мужа). Один из них постоянно издевался, говор: «Смотрите, как ваши дома рушатся... От ваших домов останутся только развалины». Там мы просидели до вечера. Потом нас привезли обратно на улицу, где мы проживали. Меня заставили подписать какой-то документ, после чего нам приказали уйти с места проведения «спецоперации», а Умтагирею сказали остаться. Я еще раз попросила забрать драгоценности и теплые вещи, на что один из них ответил: «Твой муж купит тебе драгоценности». Через некоторое время я узнала, что мой муж был убит еще утром. Мы пошли к соседям и попросили приютить нас. На вторые сутки около 10 часов мы видели, как они загнали «Уралы» в мой двор. На глазах у сотни очевидцев они грузили мебель, посуду, бытовую технику, ковры и т.д. Машины загоняли по очереди. Через некоторое время началась стрельба, в том числе из тяжелых орудий. Со стороны было видно, как они таранили дом танками. Дом загорелся. На четвертые сутки, то есть 5 марта, «силовики» подорвали оставшиеся помещения моего дома вместе с домами Уматгирея, Татархана, Тархана. Дом Беслана был уничтожен в первый день. В доме у меня было две спальные мебели, гостиная мебель, кухонная мебель, холодильник, стиральная машина, пять предметов бытовой техники, два телевизора, два DVD плеера, 11 ковров, три комплекта мягкой мебели, личные вещи на 1 миллион рублей, драгоценности на сумму 10 тысяч долларов, сбережения (700 тысяч рублей и 5 000 долларов США). Машину ГАЗ-3110, стоявшую во дворе, разграбили, вторую машину - «Ладу-Приору» - забрали с собой, мотоцикл сына сожгли. У меня пятеро малолетних детей. Мне негде жить, нечего надеть. Нечем кормить детей. Я осталась без мужа и кормильца».

Макка Мустафаевна Точиева, 1989 г.р., жена Беслана Уматгиреевича Картоева, проживавшая в с.Экажево, на ул.Картоева, б/н :
«Я, Точиева Макка Мустафаевна, 1989 г.р., являюсь женой Картоева Беслана Уматгиреевича. 2 марта 2010 года примерно к 6 часам утра я проснулась от шума моторов. У меня двое малолетних детей, они тоже проснулись в это же время и стали плакать. Я взяла их на руки и вышла в прихожую. Тем временем Беслан вышел из дома. Нанем были брюки, майка, сверху он накинул куртку. Через пару минут, после того как он вышел, началась стрельба. Она продолжалась с перерывами. Минут через 20 в дверь кто-то постучался. Я открыла - это был брат мужа Назир. Он сказал, что его ранили и за ним кто-то гонится. Я закрыла дверь на замок и хотела помочь Назиру. Не прошло и минуты как в дверь снова постучали. Я выглянула в окно и увидела второго брата мужа, Ахмеда. Я открыла дверь. Он зашел и сразу же упал на пол. Ахмед был весь в крови и тяжело дышал. Мы с Назиром затащили его в другую комнату. Я побежала в кухню, взяв подвернувшиеся под руку тряпки, побежала обратно. Я подняла футболку, в которой был Ахмед, и стала вытирать кровь, но Назир сказал мне, что это не требуется - Ахмед уже умер. Назир предложил мне пойти к детям, так как они очень сильно плакали. Я пошла к ним в спальню и стала успокаивать, хотя сама была в шоке и не понимала, что происходит. Почти сразу после этого в дом посыпался шквал пуль. Они пролетали со свистом - я с детьми прижалась к полу. Раздалось несколько взрывов, и на меня посыпались осколки бетона и кирпича. Стрельба продолжалась примерно час. С небольшими интервалами раздавались взрывы, и в этот момент мне казалось, что дом вот-вот обрушится. Дети от ужаса, и от запаха дыма и пороха не могли дышать. Я кричала, как могла с мольбами: «Не стреляйте», но вряд ли меня кто-нибудь слышал.
По прошествии часа стрельба прекратилась. Прошло еще полчаса. Вдруг среди мужских голосов мне послышался голос свояченицы Танзилы. Я поползла к окну и через разбитое стекло попросила о помощи. Она сказала мне, чтобы я выходила с паспортом. Так я и сделала. Один из «силовиков» приказал поднять руки и подойти к нему. Я попросила позволить мне вывести детей. Один из «силовиков» одного из детей передал свояченице, а второго - соседу по улице. Мне приказали встать рядом с «Уралом», где уже стоял брат мужа Тархан. Остальных повели на соседнюю улицу. Я простояла около часа. Ко мне подошел один из «силовиков» и сказал, что мне придется пойти в дом вперед них. Я пошла. За мной в дом шли около десяти человек со щитами, один вел собаку. «Силовик», отзывавшийся на имя «Медведь», приказал открыть входную дверь. Я так и сделала. После чего они впустили в дом собаку, а сами держали меня под прицелом. Прошло около 5-10 минут, прежде чем собака вышла обратно. «Медведь» приказал мне осторожно пройти в дом, предупредив, если я сделаю малейшее движение вправо- влево, они начнут стрельбу. Я вошла в дом; они последовали за мной. Согласно их распоряжению, я сняла шторы с окон, затем подняла с пола ковры. После мне приказали открыть все двери в доме, и повели вперед по комнатам, заставляя отодвигать диваны, кресла и т.д. Они осмотрели труп Ахмеда, который лежал в детской. Назира там не было. Позднее его труп нашли в ванной. Один из них принес лестницу и приставил ее к люку, ведущему на чердак. Мне приказали залезть на чердак. Сверху я увидела как «Медведь» принес какой-то ящик, который они называли «аппаратурой». Затем один из «силовиков» протянул мне его и приказал: «Держи ровно, и выполняй все мои указания. Если ты хоть в чем-то ослушаешься, то мы взорвем этот ящик». Я взяла его и встала в полный рост. Мне приказали «осторожно повернуться по кругу». После того как я это сделала, на крышу залезли примерно пять человек. Они тщательно с фонарями осмотрели весь чердак. После чего слезли, приказав спуститься. Затем один из них залез на чердак с собакой и минуты через три-четыре слез обратно. Мне сказали пойти на кухню и ждать там. На кухне я просидела около двух часов. По прошествии этого времени меня повели на другую улицу и посадили в машину, где уже сидели остальные свояченицы. Прошел час. Нас высадили из машины, а Беслана, Тархана и Татархана посадили в эту машину и увезли. Мы полчаса простояли на улице. Было очень холодно, так как нам не дали взять теплую одежду. Позже к нам подъехала «Газель». Нас посадили туда и отвезли на заброшенную ферму, где стояло много военной техники и вертолет. Ферма находится в 300 метрах от моего дома. С этого места он был хорошо виден. Один из «силовиков» снял меня с машины и стал допрашивать. Он расспрашивал о людях, которых я не знала. Говорил, что они находятся у меня дома, и под угрозами расправы требовал сказать, где они. Я не знала, что ему ответить, так как людей, про которых он спрашивал, я не знала - о чем я ему и говорила. Но он мне не верил и, передернув затвор автомата, сказал, что спрашивает в последний раз. Я в ужасе расплакалась и просила не убивать меня. У меня в доме не было людей, про которых они расспрашивали (кроме трупа Ахмеда, который лежал в детской комнате и трупа Назира, которого нашли лежащим в ванной). В доме у меня не могло быть никого, кроме «силовиков», так как они
лностью осмотрели мой дом с собаками и всевозможной аппаратурой. К тому, кто меня допрашивал, подошел один из «силовиков» и отвел его. Мне сказали сесть в машину и смотреть, как будет рушиться мой дом. Через некоторое время я увидела, как из дома выходят «силовики». Они отошли от дома, и сразу же по нему началась стрельба. Мы стали плакать. Я попросила не рушить мой дом, на что мне один из них ответил с ухмылкой: Нам платят 90 000 рублей за час. Чего ты еще хотела?». Мне постоянно угрожали. Говорили, что убьют меня и моих детей. Дом они обстреливали два-три часа. Пожарная машина стояла недалеко, но ее не подпустили, пока дом не сгорел до конца.
ферме нас держали до вечера. Затем повезли к нашим домам. Там нас высадили и заставили подписать какой-то документ. Продержав еще полчаса, приказали пойти по соседям, что мы и сделали. Свекра они не пустили, сказав, что спецоперация будет длиться ещё двое суток.
й муж никогда с законом проблем не имел. В розыске не числился. Вел спокойный, миролюбивый образ жизни. Занимался спортом. Учился на мастера по изготовлению металлопластиковых окон и планировал запустить свой цех».