В семье их 12 детей: шестеро сестер и шестеро братьев. Среди всех один Васанбек выбрал опасную и трудную стезю в жизни - службу в силовой структуре. Почему?
- После демобилизации из армии, так вышло, что все ребята, с которыми общался, работали в этой структуре. Сначала заинтересовался, слушая их рассказы. Потом понравилось. Вот и вышел. Хочу сразу заметить, что бы там ни говорили, 85-90% сотрудников из общего числа добросовестно исполняют свои обязанности, особенно рядовой состав.

- Как в семье отнеслись к твоему выбору?
- И родители, и братья, и сестры - все, как один, не согласны были.
Несогласие это длится с 12 января 2002 года. Именно с того дня Васанбек Погоров работает в отделе внутренних дел по Назрановскому району. Способствовало этому, вероятно, не только общение его со стражами правопорядка, но и служба в армии. Житель Майского, призванный в ряды Вооруженных сил в 1998 году Владикавказским военкоматом, он сначала попал в Нижний Новгород, затем в Оренбург, а оттуда – в «горячую точку», где состоялось боевое крещение путем взрыва минометного снаряда.
Впоследствии на родине ему пришлось пройти не через один обстрел и не через один взрыв, самый тяжелый из которых пришелся на 17 августа 2009 года – черный день для всей Ингушетии.

- Это было в понедельник, в 9. 05, - вспоминает инспектор по административному законодательству ОВД по Назрановскому району старший лейтенант полиции Васанбек Погоров. - Весь отдел стоял на разводе. И в тот момент, когда начальник дежурной части Гайтукиев Алихан доводил до личного состава информацию о
ГАЗели желтого цвета с подробным описанием, начиненной взрывчаткой, эта самая ГАЗель, протаранив ворота, въехала со стороны больницы в ту часть территории, где находился РОВД. Проехав первые ворота, она остановилась.

- Сама остановилась или ее остановили?
- Сама остановилась. Слышно было, что водитель пытается и не может переключить скорость. И только тогда, когда она снова поехала и проехала вторые ворота, по ней открыли стрельбу, а основная масса сотрудников стала разбегаться и прятаться кто куда.

- Если у вас была ориентировка, почему появление злополучной ГАЗели вас застало врасплох?
- Взрыв произошел в понедельник. А до этого сутки, с субботы на воскресенье, я, Нальгиев Руслан и Кариев Аслан дежурили на Яндырском посту по Бакинской трассе, пытаясь выйти на эту ГАЗель. И я бы не сказал, что нас застали врасплох. Просто ситуация была такая, что не было никакой возможности предпринять какие-либо действия. Те, у кого было в руках оружие, а на развод не все выходят с оружием, многие оставляют его в кабинетах, открыли стрельбу по машине. Она остановилась прямо напротив меня в метрах трех-четырех. Я пытался разглядеть водителя, но безуспешно: машина была плотно затонирована. Зато я увидел, как стало биться лобовое стекло. Кто-то по нему стрелял. Это оказался Нальгиев Руслан.
Я окинул взглядом весь двор и заметил, что на виду остался один Батаев Хусейн. Все остальные, и я в их числе, спрятались кто где. Я видел, как Батаев подошел к двери ГАЗели со стороны водителя, попытался ее открыть и вытащить смертника. Это видел не только я, но и многие уцелевшие ребята, и все мы недоумеваем, почему звание Героя, которое он абсолютно заслужил, обошло Батаева.
Незадолго до гибели у него родилась девочка. Он очень радовался этому событию. Почему я об этом вспомнил? После его гибели, не справившись со своим горем, умерли его родители. Брат его, Батаев Магомед, в прошлом тоже наш сотрудник, в настоящее время на пенсии - отличный парень. Он, конечно, помогает семье Хусейна. И мы, сотрудники отдела, со своей стороны стараемся помочь и этой семье, и семьям других погибших ребят. Но наша помощь – это мизер. Хотелось бы, чтобы и государство не оставляло без внимания семьи сотрудников, погибших при исполнении. Я знаю, как тяжело приходится семье Картоева Али из Экажево, погибшего в тот день, 17 августа.

- У Батаева только одна девочка?
- Двое детей. Мальчик и девочка. Просто запомнилась его радость по случаю рождения девочки. Смелый и мужественный парень был. В 2004 году во время нападения на республику Батаев пришел на помощь омоновцам, стоявшим на фабричном круге, и сумел вытащить из-под обстрела раненого и доставить его в больницу. Благодаря Батаеву тот омоновец выжил. Это Часыгов из Яндаре. Тогда Батаев Хусейн получил свой первый орден Мужества. - Возвращаясь к взрыву…
- Я взрыв не слышал. Почувствовал боль, как будто в меня воткнули множество острых шипов. И увидел, что сидевший рядом со мной Зязиков Ахмед теперь уже лежит на мне, объятый пламенем. Когда я его снимал с себя, он еще издавал звуки. Но было очевидно, что не выживет, настолько его сильно раскромсало. Я встал и пошел к выходу и попал в волну еще одного взрыва – от полыхающего вокруг огня взорвались стоявшие у ворот бочки с бензином и соляркой. И тут я получил еще ожоги. Помню, как ко мне подбежали ребята из ГОВД, с правого крыла здания, и все!
Все, что со мной происходило после, осталось вне моего сознания. От родных я позже узнал, что в назрановской больнице меня посчитали погибшим. Я потерял много крови. Когда через два-три часа после взрыва родственники меня отыскали, я лежал на каталке, накрытый простыней. В то время, когда меня грузили в машину, чтобы увезти домой, говорят, я приоткрыл глаза. Сам я этого, конечно, не помню. Меня спешно с другими ранеными бортом МЧС доставили в ростовский госпиталь, где я пролежал месяц в коматозном состоянии. Там, в Ростове, спустя месяц я и очнулся. Оттуда нас перевезли в Новочеркасск. Там из-за отсутствия финансирования нас отказывались лечить. Даже перевязки не делали. Здесь, дома, родные подняли шум. В конечном итоге нас привезли в Ингушетию, где мы завершили лечение.

- Сколько времени в общей сложности провел в медицинских учреждениях?
- Около полугода.

- У тебя, в основном, ожоги?
- На 40% ожоги, внутренние и наружные, и осколочное ранение. Более всего пострадала левая рука. Следы ожогов, как видите, не прошли. Медики говорили, что рука уже не выпрямится. Но целительница из Джейраха сразу сказала, что она может народным лечением ее выпрямить. Как сами видите, рука дееспособна. А осколки до сих пор остаются в теле. Вот один здесь.
И молодой человек указал на веко левого глаза, в котором отчетливо виднелся инородный предмет.
- Когда в аэропорту прохожу досмотр, - продолжает мой собеседник, – аппарат подает сигнал обнаружения металлических или стеклянных предметов.
- Ты сказал, что взрыв 17 августа – далеко не единственный в твоей жизни, даже если не брать в расчет службу в армии…
- Да. И обстреливали меня 13 раз. В меня стреляли из "снайпера", автомата, гранатомета, пулемета. Забрасывали записки с угрозами.

- Скажи, пожалуйста, почему после всего, что с тобой произошло, ты остаешься в силовой структуре?
- Хороший вопрос. Может быть, из-за принципа. После взрыва 17 августа по состоянию здоровья меня списали на пенсию. Но я подумал, если сейчас оставлю службу, скажут, что испугался. Так, я дошел до руководителя республики, чтобы мне разрешили продолжать работать. И он поддержал мое желание. Вот я и остаюсь в строю.
- После взрывов и обстрелов, наверное, остается вполне естественное для человека чувство - страх. Как ты с ним справляешься?
- Страх бывает, не отрицаю, но не остается. Я не отступлю перед теми, кто в нас стреляет.
Беседу вела
Мадина КОДЗОЕВА