Последнее нападение боевиков на милиционеров стало очередным в целой цепи происшествий на территории республики. О том, почему этот край превращается в «горячую точку», «НИ» спросили президента Ингушетии Мурата ЗЯЗИКОВА. – Мурат Магомедович, ситуация в республике нестабильна, не помогает даже присутствие войск, введенных сюда. Что происходит? – Кто-то это использует, Ингушетия кому-то кажется удобным регионом для раскручивания нужной ситуации. Говорят, здесь неспокойно. Да, некие «погремушки» бывают, но подобное есть везде. Просто здесь у многих «товарищей» совпали интересы. Эти люди сегодня хотят видеть Ингушетию площадкой нестабильности. – Им это удается – посмотришь новости, и кажется, что в Ингушетии постоянно что-то пугающее происходит. – Меня удивляет еще такой момент. Новость: взорвали перед постом гранату. В действительности, еще граната не взорвана, а на некоторых сайтах уже есть информация об этом. Или нападение в августе на полк Минобороны в станице Троицкая. Стреляли там ночью, издалека, и ничего не долетело, а утром по телевизору якобы прямой эфир. Говорят, что огромное количество убитых и раненых, что «скорые» к селению не могут подъехать. Это все так меня взвинтило, что я свою информслужбу хотел растереть в порошок. А мне говорят – ничего вышеназванного там нет! Оказалось, что в новостях ошиблись. Дай бог, что это такая накладка, но я за этим вижу большее. Идет нагнетание, после чего Ингушетия считается сложным и неуправляемым регионом. Я вижу в этом попытку раскрутить здесь нечто. – Чью попытку? – Есть силы из-за рубежа, и здесь есть силы, и в Москве. – А «здешние силы» – это кто? Исполнители? – Конечно. – Кстати, местные жители жалуются на то, что их близких незаконно задерживают за пособничество террористам. Некоторые даже выходили на митинг… – Я митинги здесь не позволю. Потому что я знаю, как это начиналось в Грозном, – с митинга в 5–6 человек, а потом все в крови. – То есть митингам – нет? – Нет. – Но вот недавно, летом, 30 женщин выходили на Бакинскую трассу, митинговали против незаконных задержаний. – Да, я с ними встречался. Правильно выступают. – Но вы же поддерживаете подавление митингов. – Нет, не так. Я имею в виду, что митингами ничего не решишь. На Кавказе митингами никогда ничего не решалось, и не будет решаться. Подобные вещи обычно кем-то инициируются. Тут я такого не допущу. Хочешь пообщаться – дай заявку, приедет прокурор, встретится в зале, выслушает. Возвращаясь к вашему вопросу об обстановке в республике. Меня спрашивают – вот обстановка очень сложная. Ничего подобного! Я могу спокойно сменить маршрут, заехать, вот как перед интервью, к людям, которые недалеко картошку копают, поговорить с ними. Я вижу одно: нагнетается ажиотаж, говорят, что в Ингушетии передвигаются бронетехника, танки, стрельба. Нет ничего этого, нет ничего! – Но разве к вам бронетехнику не пригнали? – У нас располагается 503-й полк Минобороны, к ним постоянно подвозится продовольствие, меняются люди. И, разумеется, ездит бронетехника. Это нормальный рабочий процесс для военных. Почему, когда бронетехника ездит в других регионах, на это не обращают никакого внимания? У нас здесь есть куча совершенно других проблем, хватит на 30 субъектов вместе взятых. Это, например, неочерченная граница. Долгое время не было бюджетообразующих предприятий, не было домов. Здесь, в Магасе, было всего три высотных дома. А сегодня город застроен. Есть и заводы. Несколько лет назад Ингушетия занимала одно из последних мест по темпам газификации, а сегодня в Южном федеральном округе мы занимаем первое место. У нас из-за отсутствия роддома было первое место по детской смертности. Сейчас есть роддом. За последние три года мы вышли на первое место по рождаемости и по продолжительности жизни. И, как видно, эти, более существенные проблемы мы решаем. "Новые известия"