Наступил новый 1944 год. Много работы было
сделано в хозяйстве Яхи: перестроены
сараи для скота, утеплены пчелиные ульи,
сделан новый загон для баранов, перепахан
огород под зиму… И как всегда встав утром
рано на утренний намаз, она успевала
сделать очень многое по хозяйству.
Надеется было не на кого, мужчин в ее семье
не было. Главного мужчину в ее жизни
расстреляли в 1928 году, в городе Ростове и
совсем молодой она осталась одна с тремя
дочками. И часто просила Всевышнего, чтобы
он не забрал то, что он дал ей и даже за эти
бытовые трудности, с которыми ей
приходилось сталкиваться каждый день.
Главное - здоровье ее детей и свекрови.
Яхи откармливала скот, бычков продавала
или обменивала на зерно. Часть зерна
увозила на дробилку, для скармливания
скота, другую часть смешивала с кукурузой,
чтобы кормить птиц. Индюки, куры, гуси – в
ее хозяйстве были всегда. Вот и на этот раз
решила продать бычка, чтобы приодеть
девочек. Зуне надо было ехать на учебу в г.
Владикавказ. Очень дорого купила
шерстяную шаль в клетку, обувь и мелочь по
дому. Надо было сэкономить денег на колеса
арбы, ремонтировать она не умела, запчасти
для арбы покупала новые, а старые,
отдавала нуждающимся людям, которые были
благодарны ей.
Январь быстро закончился, наступил
февраль. Месяц был как никогда морозный,
снега навалило много и по утрам с младшей
дочкой ей приходилось расчищать дорожки к
хозпостройкам, где находилась вся ее
живность: коровы, быки, бараны, индюки,
куры. И конечно ее надежда и опора в
хозяйстве – конь Буран. Управившись со
своим хозяйством, она запрягла коня,
закрыла дом, положила связку ключей в
карман, крикнула свою дочь Пятимат. Они
сели в сани и поехали. Вот она наша прямая
дорога, доехать бы до Верхних Ачалуков, а
там рукой подать до села Мочки - юрт
(Базоркино). Кругом зимний ландшафт.
Занесенные снегом поля и хатки, голые
деревья, вдали искрились Кавказские горы.
Дома с небольшими перерывами тянулись
вдоль дороги. Часа три быстрой
беспрерывной езды с надежным конем –
кормильцем Бураном и ты уже в Мочки – Юрт.
А там такая панорама красоты открывается,
горы до самого неба стоят торжественно и
величаво в своих вечно белых папахах! Яха
любила природу и умела любоваться ею,
находя в ней самое красивое и
торжествующее буйство вдохновения. Вот и
на этот раз она молчаливо и ласково
погоняла своего любимца – коня ,
вспоминая жизнь в родительском доме, где
отец Дзарахмат – хаджи Арчаков был
авторитетом не только для своей семьи и
родственников, но и для соседей. Он всегда
знал свою ответственность перед семьей,
работал очень много, поэтому в семье был
всегда лад и достаток. Сказанное им слово
выполнялось беспрекословно. Часто, уезжая
в дальнюю дорогу, он наказывал жене то, что
она должна сделать в его отсутствие. Он
был предводителем торговых обозов через
перевал в Грузию и в Турцию. Мог свободно
говорить на русском, грузинском,
осетинском, турецком и кумыкском языках,
но письменности не знал. Вспоминала Яха,
как ее единственную дочь, отец брал собой
в дорогу, учил ее языкам и всему тому, что
было необходимо в этой дальней дороге.
Многому она научилась у отца и многое ей в
жизни пригодилось в преодолении
житейских трудностей. Дорога была
длинная. Она думала и вспоминала всю свою
жизнь, иногда посматривая назад, где
безмятежно под тулупом спала ее младшая
дочь Пятимат.
Скоро услышала мужские грубые голоса.
Присмотревшись внимательно, увидела
людей в военной форме, которые приказали
ей сойти с саней. Благо, она умела говорить
по – русски, отец научил ее многим языкам,
а главное научил никогда не теряться,
иметь свой стержень самообладания. Она
спокойно слезла с саней, подбежавшим
военным стала объяснять, что она едет к
старшей дочери Тамаре, которая живет тут
рядом в 6 - ом доме от угла. Ей надо забрать
у нее вторую дочь, которая накануне
получила документ об окончании гимназии.
Военный удивился русской речи (хотя и с
акцентом) женщины-горянки, коротко
спросил ее, а затем коротко ответил, что в
Чермене нет ингушей, их всех отравили в
Азию. Яхи не понимала его, что за Азия?
Затем попросила дать ей зайти на пять
минуть в дом своей дочери, чтобы
убедиться, что их нет, потом она поедет
обратно домой. В конце концов, она
договаривалась с военным (помог русский
язык), забежала во двор, заскочила в дом,
сорвала со стены маленький истинг –
цветной войлочный коврик с
орнаментальным рисунком. За ней забежал
военный с винтовкой, она виновато
улыбнулась и объяснила, что время намаза,
надо помолиться на коврике, но военные
были неумолимы. Кричали: «Давай» «Скорее»
Подъехала машина – грузовик, где в кузове
уже были люди, женщины утирали глаза
кончиками своих платков, мужчины говорили
громко на своем языке. Яхи не понимала
ничего, ей сказали: «Поднимай ребенка с
саней, залазьте в кузов». Она медленно
пошла к коню, распрягла его, прошептала
что - то ему в ушко, отпустила его на все
четыре стороны, подняла дочь с саней и
направилась к машине.
Слез не было, они высохли с тех пор, как
она осталась одна с детьми. Нелегкое это
дело поднимать детей без мужа, да еще дать
им образование. Людей привезли на ЖД
вокзал, где, казалось, были одни военные.
Ничего с собой у Яхи и ее дочери не было,
кроме горсти ключей от домашних замков и
золотые серьги с изумрудом и кулоном,
которые когда - то отец привез в подарок из
очередной поездки в Грузию. Они всегда
были на ней. Ни теплой одежды, ни еды у них
не было, а сколько ее осталось там дома?
Ведь она женщина крестьянского склада, у
нее всегда хватало, как она говорила,
запасов на черный день. Вот и настал этот
черный день и где ее запас?- мысленно
задавала она себе вопрос. «По вагонам!» -
крикнул мужчина в военной форме. Их
погрузили в товарники, где было навалено
сено. В товарнике Яхи нашла родственников,
которые всю дорогу делились с ней своим
хлебом. Дорога была невыносимо тяжелая, да
еще в мыслях были дочери, где они, как они?
Особенно волновалась за 18 – летнюю дочь,
успокаивалась тем, что она грамотная. Не
пропадет. Какие только мысли не посещали
ее голову… Она продрогла от холода, а
каково ее дочери, она молодая, заболеет.
Вспоминала, как она продала в Моздоке мед
и купила ей шерстяную шаль в коричнево -
бежевую клетку, она ее согреет.
Товарник с людьми прибыл в Кокчетавскую
область, кто как мог так и расселился. Яхе
с дочерью повезло. Они поселились в
русской семье, главное они говорили на
одном языке и понимали друг друга. Сразу
же она поняла, что ей надо выживать, а
значит применить все свои трудовые
навыки, которым когда - то ее учил отец. Она
не плохо скорняжничала, шила обувь, одежду
все вручную. Ее швейная машина «Зингер» -
свадебный подарок отца осталась там
далеко, на Кавказе. Пусть этот труд ручной
тяжелый, но он востребованный и можно
заработать. Самое главное от голода не
опухнуть, думала она. О чем бы она не
думала, мысль о потерянных дочках ни на
минуту не покидала ее. Тряпочный телефон
работал, везде и всюду она спрашивала у
ингушей видели ли они ее дочерей? Слышали
ли они о них? Стали доходить до нее слухи,
что ее среднюю дочь видели в г. Щучинске,
вроде бы она работает в артели по пошиву
одежды и ей дали в колхозе корову с
теленком. Потом дошли слухи, что она живет
со старшей сестрой, ее мужем и детьми
вместе. По вечерам после намаза обычно Яха
брала четки и долго перебирала их как -
будто бы нанизывала на нитку всю свою,
жизнь как дым печной трубы и где то
растворились в небе. Но мысль о том, что ее
девочки живы, придавало ей больше сил и
уверенности.
По весне она поехала на рынок и обменяла
свою отцовскую память - серьги с
изумрудами и кулон - подвеску на семенной
картофель. Как – то сразу решилась на этот
обмен, считая это единственным способом
заработать деньги, чтобы найти своих
девочек, особенно найти среднюю, молодую с
длинными косами. Постоянно силуэт дочери
стоял у Яхи перед глазами. В Кокчетавской
области, недалеко от места проживания,
Яха приглядела для себя делянку. Таких
пустых земель в округе было очень много.
Разбила на глаз будущий огород, обложила
ветками, обвязала проволокой колышки.
Таким образом, она обозначала граница
огорода. Стали копать с младшей дочерью.
Почва была твердая, руки болели от
усталости и мозолей. Как вспоминала моя
тетя (младшая дочь Яхи), очень крепкой и
здоровой физически была ее мама. Яха . Она
не понимала усталости дочери, иногда в
сердцах говорила, лучше бы тебя Аллах
забрал, а сына бы, продолжателя рода,
оставил. С младшей дочерью Патимат
родился мальчик Темирбулат. Это были
двойняшки, но через два месяца отроду
неожиданно умирает Темирбулат. С горем
пополам вскопали огород, посеяли 5 мешков
картофеля. Яха умела работать с землей.
После расстрела мужа она привыкла к не
женской работе. По утрам она уходила на
свой огород, окучивала, убирала сорняки
вручную, там же молилась на своем истинге,
половину от которого отрезала и отдала
дальней родственнице по пути в ссылку, так
как той не на чем было молиться.
Помолившись, долго сидела на коврике, что -
то шептала, просила Аллаха помочь найти
дочь. По осени, собрала 47 мешков картофеля,
часть продала на месте, часть на подводе
увезла на базар. Теперь у Яхи были деньги,
но не было пропуска, без которого она не
могла выехать за пределы места
проживания. Утром рано с младшей дочерью
пошли в комендатуру. Стала говорить
коменданту о цели своего визита на
русском языке, он выслушал ее, потом
сказал: «Помочь пока не могу». А затем
добавил: «Откуда ты знаешь русский язык?»
Она объяснила. Интересно, сказал он,
ступайте, пока не могу. Яха с дочерью не
ушла домой, ночевала на деревянных
ступеньках, на четвертый день со слезами
на глазах стала просить, умолять
коменданта, Он сжалился, сказав не мучай
девочку, вот тебе справка – пропуск.
Теперь Яха была свободна, у нее есть цель
– г. Щучинск, Кокчетавская область,
курорт Боровое и близлежащие казахские
селения. Попрощавшись с земляками, она с
дочерью села в автобус и поехала в г.
Щучинск. Сколько ехала, столько и было
мыслей в голове. Кушать хотелось.
Особенно, когда люди начинали кушать,
запахи еды заполняли автобус. Ели немного
хлеба с сыром, запивая водой. Цену этим
деньгам знала не только она, но и дочь
Пятимат, поэтому деньги экономили и
берегли. Это не дома твердила она, не у
кого попросить, если их не хватит для
поиска дочерей.
Было около 9 часов вечера, автобус
остановился на перекур, Яха засобиралась
на вечерний намаз, немного перекусив,
поехали дальше. К пяти часам утра автобус
остановился при въезде в г .Щучинск ,
несколько человек вышли из автобуса,
двери закрылись и автобус поехал дальше.
Яхи переживала, что не успела помолиться,
проехав еще около одного часа, примерно к
шести часам утра автобус вновь
остановился, шофер крикнул перекур 30
минут. Яха обрадовалась и с остатками
недопитой воды в бутылке принялась за
омовение, разложила свой истинг и стала
молиться. Помолившись, осталась на улице
подышать свежим воздухом. И стала думать к
кому из родственников зайдет, кто из них
ей поможет в поиске? Дремала, просыпалась
несколько раз. Светало, утренний туман
рассеялся, где-то близко стали мычать
коровы, заблеяли овцы. Повернувшись, она
увидела корову с теленком, бежавшие к
стаду, следом погоняла их с прутом в руке
высокая тоненькая женская фигурка.
Присмотрелась. Что – то обожгло внутри
кипятком, она узнала свою шаль в клетку, в
которую укуталась женская фигурка. Такой
развязки поиска она никак не ожидала.
Сколько есть мочи крикнула : «Зуна, Зуна –
это твоя нана!» На душераздирающий крик
сбежались люди, не понимая, что происходит
с женщиной. А Яха продолжала держать
поднятыми вверх руки к небесам,
благодарить Всевышнего за такой подарок,
за которым она шла так долго, преодолевая
нечеловеческие, неимоверные трудности. Но
не побежала на радостях обнимать дочь,
умела управлять собой. Дочка подбежала и
обняла свою мать и младшую сестренку, все
втроем плакали от счастья. Яха редко
плакала. С тех пор как его главного
мужчину расстреляли, как «врага народа».
Тут она дала волю слезам, крепко прижимая
своих девочек. Так шаль помогла найти дочь
.
P.S Шаль, теперь уже старая, потрепанная,
пережившая высылку, находится у меня. Я
часто ею укрываюсь, она легкая и теплая.
Это память моей мамы, которая умерла в 1958
году в г. Щучинске, оставив после себя трёх
девочек (Алла, Аза, Роза) и мальчика
(Султан).
Алла умерла от рака поджелудочной железы 9
лет назад. Аза живет в г Магасе (вернулись
домой из Бишкека с семьей). Я живу в г.
Малгобек, работаю учителем иностранных
языков СОШ № 3. Сын Султан с семьей живет и
работает в Москве. Никогда свой день
рождения сын не отмечает. День рождения
сына и день смерти матери один – 2 мая. Роза Тангиева (читатель сайта)
Последние комментарии
1 день 21 час назад
1 день 21 час назад
1 неделя 2 дня назад
1 неделя 2 дня назад
3 недели 5 дней назад
3 недели 5 дней назад
4 недели 4 дня назад
5 недель 6 дней назад
14 недель 5 дней назад
14 недель 5 дней назад