Красноярский борец Рустам Хучбаров выигрывал чемпионат России, становился первым на престижнейшем Гран-при “Иван Поддубный”, побеждал на Кубке мира. Постоянно находясь в составе сборной страны, Рустам, тем не менее, так и не получил шанса проявить себя на чемпионатах мира и Европы. Но Хучбаров не отчаивается. Следующий чемпионат страны пройдёт в Красноярске, городе, который стал для Рустама родным. Он

уверен, что в этот раз всё будет зависеть только от него и первое место откроет ему путь в основной костяк сборной России.

О том, почему не удавалось выступить на крупнейших турнирах раньше, об отношениях с тренером и о своих планах на будущее Рустам рассказал “Стадиону”.

— Борьбой начал заниматься в 12 лет. В нашем посёлке в Ингушетии открыли секцию борьбы, других альтернатив не было, и я туда пошёл. А уже через месяц выиграл районные соревнования. Мне часто говорили, что у меня способности к борьбе, если буду их развивать, смогу добиться многого.

— В Красноярск давно переехали? Почему вообще выбрали наш город для жизни и продолжения карьеры?

— Восемь лет назад я приехал в Красноярск. Дело в том, что стать профессиональным борцом на малой Родине было бы очень непросто. Большинство тех, с кем я занимался, бросали борьбу в 16—18 лет, шли работать. Если бы не мои братья, Бекхан и Назир Манкиевы, я, возможно, тоже завязал бы со спортом. Одно время уже не тренировался, ходил на учёбу, отец настоял, чтобы получал образование. Но вместе с борьбой из жизни ушла радость, очень скучал по залу, по тренировкам. Бекхан продолжал убеждать меня переехать в Красноярск. Отец поначалу был против, но потом согласился.

— Быстро освоились на новом месте?

— Первое время было тяжеловато. Города не знал, знакомые и друзья остались в Ингушетии, но затем привык. Назир постоянно был в разъездах, готовился к Олимпиаде в Пекине, большую часть времени я проводил с Бекханом. Очень много тренировался. Практически жил в зале.

Переезд в Красноярск дал мне очень многое в спортивном плане. До этого боролся в основном за счёт физики. Приёмы, конечно, знал, но о тактических и технических нюансах имел мало представления. Тренировки у Михаила Гамзина поначалу казались космосом. Но затем почувствовал, что прибавляю с каждым занятием. Благодаря переезду в Красноярск познакомился и с такими легендарными людьми, как Бувайсар Сайтиев, Дмитрий Миндиашвили. Поразило то, насколько они просты в общении, несмотря на все их многочисленные регалии. Тот же Миндиашвили знает по именам всех спортсменов в академии. Когда Бувайсар приходит к нам, со всеми поздоровается, спросит, как дела. Как-то остановил меня Дмитрий Георгиевич. “Как поживаешь?”, — спрашивает. “Хорошо”, — отвечаю. А он мне: “Нет, Рустам, не хорошо, вот когда золотую медаль чемпионата мира мне привезёшь, тогда будет хорошо”. У Миндиашвили прекрасное чувство юмора. Он как никто умеет снять напряжение удачной шуткой. Часто подходит к нам, молодым, общается. Это очень приятно.

— А Ваш брат Назир Манкиев изменился после завоевания золотой олимпийской медали?

— Нет, остался таким же. Как общались прекрасно, так и общаемся, никто не заметил, чтобы Назир зазнался, деловым стал. Изменил, правда, своё отношение к борьбе. Раньше пахал на тренировках, не зная отдыха, а когда добился великой цели, успокоился.

— В 2010 году Вы в блестящем стиле выиграли чемпионат России, не отдали соперникам ни одного балла. Почему потом не попали на чемпионат мира, проводившийся в Москве?

— Так решил тренерский штаб. Вскоре после победного чемпионата я в составе сборной поехал на Гран-при. Состав у нас был супермощный: три олимпийских чемпиона, победители и призёры чемпионатов мира и Европы. Но так вышло, что к соревнованиям мы подошли неготовыми. Только-только провели сбор в горах, организм не успел отойти. В итоге с треском провалили Гран-при. Потом были разбирательства, признали, что ошибку допустили в подготовке. Также было объявлено, что 80 процентов участников Гран-при попадут на чемпионат мира. Я был спокоен. Присутствовала уверенность, что обязательно попаду в число участников, тем более что олимпийский чемпион Ислам-Бека Альбиев отказался возвращаться в мою категорию 60 килограммов. Но в итоге, когда объявили окончательный список участников чемпионата мира, моей фамилии там не было. Сказали, что молодой, необстрелянный, могу перегореть. Но вот только борец, попавший на турнир вместо меня, проиграл во втором круге. А у меня тогда была запредельная готовность, выходя на ковёр, даже не представлял, что могу проиграть. Тот чемпионат был моим шансом громко заявить о себе в мире борьбы, но такой возможности мне не дали.

Ужасно расстроился, поехал домой в Ингушетию, борьбу вообще хотел бросить. На звонки от партнёров и тренеров первое время не отвечал. Затем немного остыл, поговорил с Гамзиным, понял, что без борьбы жить не смогу.

В 2013 году выиграл турнир Поддубного, который был отборочным на чемпионат Европы. Вскоре попал на Кубок мира. Так получилось, что незадолго до соревнований я отравился. Бороться в полную силу попросту не мог. Первый период проводил хорошо, а во втором кончались силы и ничего уже сделать не мог.

В итоге на чемпионат Европы я не попал. Несмотря на то, что в решающем спарринге своего соперника поборол, но на Европу всё равно поехал он. Причину озвучили — на Кубке мира выступил плохо. Мое недомогание во время этого турнира в расчёт не брали. Сказали, что я не имею права болеть.

Может, с одной стороны это и правильно. Стать олимпийским чемпионом, победить на чемпионате мира могут только те борцы, которые умеют переступить через себя, не обращать внимание на болячки и прочие неприятности. У меня это не всегда получается.

— Были ещё в Вашей карьере необъяснимые тренерские решения?

— Случалось. Достаточно было неприятных историй. Но не хотелось бы акцентировать внимание на том, куда взяли, куда не взяли. Если бы был на две головы выше соперников, попал бы и на чемпионат Европы, и на чемпионат мира. Оправданий можно найти миллион, но делу это не поможет. Надо работать и постепенно идти к своей цели.

К борцам из некоторых регионов действительно существует особое отношение. Переломить это можно только самому. Будешь постоянно выигрывать, и тебя не смогут задвинуть.

— Михаил Гамзин в работе демократ или диктатор?

— Михаил Александрович — просто прекрасный человек и выдающийся тренер, но при этом продолжает учиться. У него постоянно возникают какие-то идеи, старается предложить что-то новое в тренировочном процессе.

Для нас он вне ковра делает всё возможное. Практически нет проблемы, которую он не мог бы решить. Гамзин работает 24 часа в сутки. Когда я приехал, у него не было ни одного седого волоса, а теперь ни одного чёрного. Не представляю даже, откуда у одного человека столько энергии и сил.

— В российском борцовском мире к нему неоднозначное отношение.

— Когда первый раз попал в сборную, один тренер пренебрежительно сказал о Гамзине, дескать, он вообще боксёр, как может борцов тренировать. Я тогда промолчал, в сборной был новичком, если бы что-то ответил, мог бы поехать обратно.

А потом, уже после того, как я выиграл Россию, опять зашёл этот разговор. Я возмутился. Гамзин занимался боксом, но при этом был отличным борцом и стал фантастическим тренером. За Михаила Александровича говорят его достижения как тренера. Его воспитанники выигрывали чемпионаты мира и Европы, олимпийские игры. А те, кто злословят за его спиной, видимо, просто ему завидуют.

Для меня мой тренер — второй отец. Уважаю его безмерно и очень рад, что судьба меня привела именно к Гамзину.

— За другой регион предлагали выступать?

— Предлагали, и не раз. Сулили практически автоматическое место в сборной на чемпионатах Европы и мира. Но не всё так просто. Здесь в Красноярске я окружён заботой, не важно, проиграл я или выиграл, получил травму, я знаю, что тренер меня не бросит. А в той же Москве стоит заболеть или проиграть, и всё — о тебе забудут. Крутись и живи, как хочешь.

— Возможна ли дружба между конкурентами на ковре?

— Конечно. Если человек адекватен, он понимает, что соперничество заканчивается за пределами ковра. Яркий пример — Максим Мордовин из Иркутска. Очень сильный, по-спортивному злой борец. Наши схватки с ним всегда проходят, что называется, на грани. Хватает и жёстких ударов, и тычков, но заканчивается поединок, и мы вновь друзья. Всю злость и обиду оставляем на ковре.

Во время схватки друзей нет. Если я допущу слабину и пожалею противника, проиграю. Потому что в обратной ситуации он меня не пожалеет.

— С судейством в борьбе связано много скандалов, Вам приходилось сталкиваться с предвзятостью арбитров?

— Не раз. Особенно прихватывают россиян в международных соревнованиях. Всем надоело то, что Россия постоянно на вершине, когда по-честному победить не удаётся, в ход идут подлые приёмы. Но ссылки на судейство — отговорки для бедных. Как любит говорить Дмитрий Георгиевич Миндиашвили: “Нужно быть на две головы выше соперников, тогда и судьи им не помогут”.

— Красноярск стал для Вас родным?

— Да. Еду в Ингушетию к родным и уже через две недели начинаю скучать по Красноярску. Могу сказать, что сейчас мой дом здесь.

— Следующий чемпионат России пройдёт в нашем городе. Для Вас лучше бороться дома?

— С одной стороны, выступление дома накладывает дополнительную ответственность. Придут друзья, близкие, будут смотреть на тебя, отсюда лишнее волнение. Но с другой, родные стены помогают, да и подготовка к соревнованиям проходит спокойнее. Не надо никуда спешить и бежать. Прошёл взвешивание и спокойно готовишься к соревнованиям.

Что касается зрительской поддержки, то на ковре во время поединка я всё равно ничего не слышу. Часто даже тренеру не удаётся до меня докричаться. А трибун вообще не замечаю.

— На чемпионате России будете бороться в новом весе 66 килограммов, почему поменяли категорию?

— Мой обычный вес 67 килограммов. Перед соревнованиями приходилось сгонять слишком много. А в весе 66 килограммов мне бороться комфортно. Этот чемпионат — прекрасный шанс вновь громко заявить о себе. Уверен, что если удастся стать первым, никто в этот раз не задвинет, и я смогу попасть наконец-то на крупнейшие международные турниры.

— Конкуренция в какой категории выше: в новой или в той, в которой Вы боролись раньше?

— В 60 килограммов конкуренция жёстче. Там есть пять—шесть борцов, любой из которых может выиграть.

— У Вас есть любимое соревнование, на котором нравится выступать больше всего?

— Это Гран-при “Иван Поддубный”. Один раз мне удалось его выиграть, третье место занимал. На этом турнире особая аура, связанная с именем великого Поддубного, который никогда и никому в честной борьбе не проигрывал.
городские новости Красноярск