На этой неделе президент Дмитрий Медведев подписал закон о мерах по организации местного самоуправления (МСУ) в Ингушетии и Чечне. До 1 января 2010 года в обеих республиках должны быть сформированы эти самые административные образования. Между тем закон о МСУ, разработанный экс-полпредом президента РФ в ЮФО Дмитрием Козаком, должен был вступить в силу еще с начала наступающего года.

Не только в связи с подписанием названного документа, но и по причине образования самой Ингушетии в 1992 году муниципальные границы должны были быть определены и прописаны в Конституции республики. Не решены вопросы разграничения территорий Ингушетии не только с Чечней, но и со Ставропольем и Северной Осетией. Не говоря уже о разграничении спорных межселенных территорий в самой Ингушетии: к этой проблеме из-за межсубъектных споров даже не приступали. Фактически административная реформа в республике провалилась полностью. Результат: Основной закон Ингушетии не содержит перечня административно-территориальных границ республики.

При первом президенте Ингушетии Руслане Аушеве предпринимались безуспешные попытки разрешить территориальный вопрос с главой тогдашней Ичкерии Джохаром Дудаевым. Однако Магас и Грозный до сих пор оспаривают принадлежность Сунженского (действуют чеченская и ингушская администрации) и Малгобекского (под юрисдикцией Ингушетии) районов. Бывший президент Ингушетии Мурат Зязиков и глава Чечни Рамзан Кадыров эту проблему не поднимали, потому что априори не могли ее решить без участия Москвы. Ингуши однозначно считают своими не только названные районы, но также известные приграничные села на территории Чечни – Серноводское, Бамут, Самашки… Большинство же чеченцев в приватных беседах вообще не признают ингушей отдельным народом, считая, что ингуши – это несколько чеченских тейпов, а Ингушетия – это просто три чеченских района.

Сложная, почти неразрешимая проблема – определение границ с Северной Осетией. Ст. 6 принятого в начале 90-х годов закона о реабилитации репрессированных народов гласит, что «территориальная реабилитация репрессированных народов предусматривает осуществление на основе их волеизъявления правовых и организационных мероприятий по восстановлению национально-территориальных границ, существовавших до их антиконституционного насильственного изменения». Но эта статья о территориальной реабилитации – возвращении Пригородного района Северной Осетии под юрисдикцию Ингушетии – до сих пор не выполнена.

Отсутствие территориальной реабилитации (которую экс-президент Владимир Путин два года назад назвал политической ошибкой разработчиков упомянутого закона) не приведет к установлению границы с Осетией, не позволит прописать муниципальные образования в ингушской Конституции и ввести в действие подписанный в понедельник закон. Ранее окончательно решить проблему Пригородного района власти обещали к 2004 году, потом сроки неоднократно продлевались. С 1992 года было принято немало разного рода законов, соглашений, протоколов, резолюций и графиков – на конец прошлого года 243 документа. И – ничего.

После августовских событий в Грузии решение проблемы значительно осложнилось. Общественность Ингушетии видит в немедленной поддержке соотечественников в Южной Осетии и отсутствии таковой в отношении пострадавших ингушей в ходе конфликта 1992 года двойной подход. В такой атмосфере желание решить проблему Пригородного района в сжатые сроки – в течение года – может обострить и без того нестабильную ситуацию в самой молодой республике страны.

Если учесть, что для ингушей решением вопроса о разграничении границ с соседями и организацией местного самоуправления является однозначное возвращение Пригородного района под юрисдикцию Магаса, а для Владикавказа – сохранение статус-кво, то трудно себе представить подходы исполнителей принятого закона. Чем они будут руководствоваться и какие приводить аргументы, чтобы склонить Народное собрание Ингушетии прописать в Основном законе муниципальные образования без Пригородного района? Района, весьма важного для Магаса, если учесть, что до конфликта 1992 года там проживало 45% ингушей.

Немаловажно и то, что в «законе Медведева» говорится о необходимости определения границ только в Ингушетии и Чечне. Но ведь нельзя сказать, что они окончательно определены для Ставропольского края и Северной Осетии, если в Магасе их оспаривают. И не важно, что в конституциях соседних с Ингушетией республик муниципальные образования прописаны. Нерешенность этих вопросов также не позволяет создать в Ингушетии муниципальные образования. А это значит, что даже если закон будет исполнен, то есть будет определена граница, к примеру, между двумя вайнахскими субъектами, невозможно говорить о запуске в Ингушетии закона о муниципальных образованиях к 2010 году.
Остаются спорными и границы с Осетией и Ставропольем. О них в законе, подписанном Дмитрием Медведевым, вообще ничего не говорится. Тем более не затронута проблема Пригородного района – краеугольной проблемы создания муниципалитетов в регионе. И не затронута она по одной причине: Кремль на самом деле не видит вариантов решения этой задачи и потому старается ее обойти. Да вот только получится ли?
2008-11-27 / Милрад Фатуллаев - обозреватель "Независимой".