Сегодня в 18 часов по Московскому времени состоялся прямой эфир с участием Главы Ингушетии Евкурова Ю.Б На прошлой неделе националисты Дмитрий Демушкин и Александр Белов съездили в Чечню по приглашению Рамзана Кадырова. Заявили, что будут налаживать отношения между Москвой и Кавказом. Пригласят ли националистов в Ингушетию - обсуждаем с Юнус-Беком Евкуровым, главой Ингушетии. Писпанен: Скажите, пожалуйста, как вам такой визит националистов на прошлой неделе к Рамзану Кадырову и вообще возможное возвращение в большую политику накануне выборов? Евкуров: Сегодня у нас в стране траур. Конечно, пользуясь случаем, я бы хотел в первую очередь выразить соболезнования родным и близким, искренне сочувствие от себя, от народа Ингушетии. Дай бог терпения и дай бог понимания, особенно коммерческим перевозчикам, что всех денег не заработаете, и думайте сперва о людях, а не о своих там калошах, не о калошах, неважно. О деньгах не думайте, думайте о людях. Дай бог терпения всем родственникам. Мои искренние соболезнования. Я бы как-то поосторожнее относился к словам «националисты». У нас кто родину любит очень сильно, его называют националистом. Здесь надо акцентировать, какие лозунги, какие вещи есть. Я многих тех ребят, которые участвовали и в Чеченской республике, где-то публично выступают, многих знаю, со многими где-то когда-то общался и многие, кто входит в эти группировки, они когда-то, где-то даже соприкасались мы и по службе военной, и скажу, что они где-то являются патриотами своей родины, нашей большой страны. Но при этом, конечно, есть ряд вещей, когда этих людей где-то как-то подогревают. Какими-то там лозунгами, особенно предвыборными, когда перед выборами кому-то где-то надо свой рейтинг поднять. Здесь власти, конечно, надо было бы регулировать, чтобы не туда их завели. То, что в Чеченской республике, то, что поехали, приняли, пообщались, посмотрели, я не знаю итоги этой поездки. Я думаю, что многое они там увидели. Это положительно и этот пример надо брать и нам, другим руководителям, чтобы… Писпанен: Подождите, о каком тогда примере вы говорите? Вот они предлагают предание русскому народу официального статуса государствообразующего... Ну, там ладно, стимулирование возвращения русских из эмиграции, возможность указывать в паспорте свою национальность. Но самое интересное то, что они, например, предлагают дотировать, говорят, дотировать Северокавказские республики смысла нет, материнский капитал – это поощрительная мера, которая нужна только для русских и совершенно нет смысла посылать ее в Северокавказские республики. Это тоже все в рамках патриотизма? Евкуров: Нет. По пунктам, нет. Я еще раз подчеркиваю, есть в тех вещах, в которых говорят, есть вещи националистические. В своем большинстве-то любовь к родине, она определяется какими-то вещами, в том числе националистическими. Если по пунктам брать, этим ребятам надо объяснить, что русский народ он и так является государствообразующим. И здесь не надо ничего менять, ни в Конституции, нигде. Кто сказал сегодня, что какой-то другой народ является? И все это понимают, все народы России. Изменения в паспорте, национальность, это другой вопрос. Опять же тема законодательства. Как это будет выглядеть? И я скажу, что не только эти ребята хотят, и ингуши, и чеченцы, и осетины, и дагестанцы, все народы хотят свою национальность иметь в паспорте, это тоже были дискуссии. Здесь опять же надо определить, если законодательно так определили, значит, так и должно быть. Нравится это или не нравится. Многим может быть и цвет паспорта не понравится. По материнскому капиталу, опять же вопрос с таким подходом - одинаково ко всем. Почему? Потому что никого не надо здесь ущемлять. Это тоже надо людям объяснять. Это просто зацепки предвыборные, не более того. То, что говорят дотировать, здесь опять же грамотно надо разложить. Мы проводили совещание, Александр Геннадиевич Хлопонин когда проводил, там грамотно выложил один заместитель министра регионального развития, где показано, что не только Северокавказские республики дотируются. Наверное, всем надо показывать, кто и как дотируется, даже те, казалось бы, крупные субъекты, которые могли бы и не быть дотационными. И надо объяснять, почему мы сегодня являемся дотационными. Потому что не наша вина, не вина Северокавказской республики. Если бы все это правильно раскладывали и на сайтах, и по телевизору, и в каких-то печатных изданиях, у этих ребят не было бы сомнений никаких. Писпанен: Вы думаете? Евкуров: Да. Писпанен: Так просто? То есть достаточно им просто все объяснить, что вы, ребята, по-другому понимаете? Евкуров: Да. Писпанен: И не будет национализма такого оголтелого? Евкуров: Потому что они, когда им когда рассказывают, мы читали эти сводки, справки, у себя тоже отмечаем... Что сегодня в Республике Ингушетия? 17 миллиардов в год. Что это такое для Республики Ингушетия, где нет, опять же, не по нашей вине, где нет промышленной базы, где нет агропромышленного комплекса. Что это такое? Когда весь народ Ингушетии в свое время, в советское время, работал на всей территории Советского Союза, поднимал то же самое, как весь советский народ. В чем вина? Также может любой руководитель субъекта сказать. Но мне здесь кажется, что правильно надо разложить и показать кто, что, и за что и почему имеет дотации и какие шаги предпринимаются. Мы сегодня говорим об Ингушетии. Мы даже на том, что отсутствие… Вот, цифры, смотрите какие: в 2008 году было 700 миллионов собираемость налогов в собственный бюджет, в 2009 было 1миллиард 200, в 2010 1 миллиард 700, а на 2011 мы уже планку ставим 3 миллиарда. То есть мы сами пытаемся выйти из этой ситуации. Не быть там просящими постоянно. Нам тоже неприятно это все. Казнин: А вы будете приглашать лидеров этих движений в Ингушетию, как Рамзан Кадыров? Евкуров: Надо понимать цель. Я, например, опять же… Казнин: Просто даже ради пиара, в конце концов. Писпанен: Как вы говорите, нужно объяснять, вот для того, чтобы пригласить и объяснить. Евкуров: Я сомневаюсь, что Рамзан их пригласил ради пиара. Казнин: В том числе. Евкуров: Опять же, не хочу я ради пиара приглашать - это раз. Не хочу я оправдываться перед ними, что-то доказывать - это два. Почему? Потому что мои предки уже давно показали и доказали кто мы и что мы. И я сам лично доказал, и очень многие ингуши доказали. То есть, нам что доказывать кому-то? Казнин: Вы говорите, что встречаться надо. Ваша политика - это встречаться с ребятами, которые, например, в подполье уходили, в леса, в горы. Вы же встречались лично и с семьями и с ними. Сегодня опять произошел взрыв в Ингушетии. При проверке, попытке проверки документы человек взорвал бомбу, которая была на нем. Какова сейчас ситуация? Изменилось ли что-то за последний год, например? Евкуров: Спасибо. Тут опять же закончу эту мысль. Встречаться я буду с этими ребятами, в том числе, разговаривать будем. Это надо обязательно делать, то, что сделано в Чечне, это хороший пример. Опять же я говорю, надо встречаться, надо показывать. Тот, кто заряжен на то, чтобы постоянно говорить негатив, ему ничего не объяснишь. А тот, кто случайно в этой компании и не понял почему, он, увидев, поймет. Поймет, что это единое государство, и если сегодня кому-то надо отделить Кавказ, то завтра наступит время, когда этим же людям надо будет отделить Дальний Восток, Урал, Сибирь и дальше как по схеме. Это по первому вопросу я закончу. Писпанен: Давайте, что касается безопасности сейчас в регионе. Евкуров: А, по безопасности. Вот тот случай. Никто никакую бомбу не взрывал. Сегодня, в общем, мы проводим очень жесткие мероприятия, именно в горной лесистой части местности выставили хорошие заслоны. Задача, главная задача: не допустить подпитки в летний период, в весенне-летний период бандитов, то есть пополнения баз именно продуктами питания, боеприпасами. Это дает свои плоды, результаты. И на одном из таких постов вышел подозрительный человек. Когда его попытались остановить, он начал уходить от преследования. Когда он понял, что деваться некуда, никакой бомбы там нет, есть граната «хаттабка», которую они используют, он взорвал эту гранату, чтобы не сдаться и чтобы не попасть в руки. Вот и все. Конечно, намного стабильнее сегодня в республике, это факт, это цифры и мы приято осознаем этот факт, и дальше работаем в этом направлении. Казнин: А сколько сейчас, по вашим оценкам, в среднем, в подполье людей в Ингушетии? Евкуров: По нашим оценкам, мы эту цифру ведем так: 30-40, те, кто есть активные члены подполья, которых мы реально в принципе наблюдаем. Писпанен: Так мало? И их не поймать никак? Евкуров: Вы знаете, можно говорить «как мало» и «почему их не ловят». Если составить сейчас процент группировки силовой, вообще тогда скажут: что они там делают и почему деньги получают? Партизанская война она все-таки более имеет такие свои вещи. Потом здесь сложно говорить, почему «мало» и почему «не поймать». Часть этих бандитов в лесу, в горно-лесистой местности, часть бандитов на равнине, разделенные группировками, часть довольно открыто, их видно днем, не видно ночью, то есть сложная схема. Но опять же, я скажу, за два года работы спецслужб и именно здесь надо подчеркнуть сознание общественности самой, проведена колоссальная работа, когда само звено, ключевое звено лидеров бандподполья уничтожены или арестованы. И опять же мощная профилактика, которая проводится, которая тоже дает свои результаты, свои плоды. Писпанен: Скажите, пожалуйста, мы знаем, что выделяются колоссальные деньги на развитие туристического кластера на Северном Кавказе. У вас накануне был уже Хлопонин. Тем не менее, всего-то два года назад было на вас совершено жестокое покушение, время от времени гремят взрывы. А каким образом можно, и что делается для того, чтобы действительно сделать безопасным регион и привлечь туда туристов? И понятно, что это должны быть не только наши туристы, не только соотечественники, но и, естественно, западные инвесторы тоже. Казнин: А у вас есть вообще в планах туристов привлекать в Ингушетию? Евкуров: Вопрос на вопрос. На улице идет сильный дождь, час, два, три, зонтика нет. Дома дети, надо кормить, в магазин надо идти, в вы все ждете, а дождь не заканчивается. Что будем делать? Писпанен: Вы сейчас взрывы с дождем сравниваете? Евкуров: Да. Писпанен: Мне кажется, немножко диссонанс какой-то. Евкуров: Я сейчас объясню. Почему мы всегда зацикливаемся на взрывах? А как мы можем позитив, как мы можем все это прекратить, если мы ждем? То есть мы же как делаем? Давайте преступников остановим, а их надо комплексно, а не только силовым путем. Надо создавать рабочие места, в том числе туристический класс развивать. Не обращать внимания на все эти вопросы, просто делать работу и все. И когда население того района, где туризм развивается, будет полностью задействовано, частично задействовано в этом бизнесе, как в других... Кто, когда в Турции развивался туризм, кто-то думал, что кто-то туда поедет в те времена туда отдыхать? Сегодня вся Россия там отдыхает. Не только вся Россия. Такая же картина по всем зонам туристическим. Или Египет возьмите. Или возьмите те же, буквально, Балканы. Вчера там бомбы сыпались, сегодня - огромное количество наших туристов ездят, не только наших, опять же говорю. Мы не должны зацикливаться. Вот эти бандиты - это работа правоохранительных органов. А другое - это экономика, это социалка, это жизнь людей. Ждать, когда мы одно закончим, это к чему я рассказывал про дождь, ждать, пока дождь закончится, потом я пойду детям куплю - тут нельзя. Тут надо мокнуть, принести, но придти, высушиться, детей покормить. Писпанен: Это сейчас все происходит? Евкуров: Это сейчас происходит. И то, что мы говорим, в советское время было огромное количество туристов. Сегодня Ингушетия - это один из самых известных, не только на Кавказе, по всей России, и один из самых богатых, более 2,5 тысяч памятников архитектуры. Это надо видеть. То, что Александр Геннадиевич увидел, когда увидел, когда рассказали, когда увидел и он и вся комиссия развития курорта Северного Кавказа, они были в прямом смысле в шоке. Почему? Потому что таких мест нет. Опять же, не богатство Ингушетии, это не только Россия, это мира. И сегодня, когда мы говорим, один из самых древних храмов христианства IX века, датируется VII-IX, еще не могут определить, находится в Ингушетии, опять же в горной местности, в Джейрахском районе, они же должны развивать. Не надо ни на что обращать внимания. Так, задача бандитов или тех, кто за ними стоит, сорвать. А наша задача, что? Идти на поводу? Нет, надо делать, развивать. Писпанен: Но люди готовы работать? Евкуров: Люди готовы работать. Казнин: А большой отток идет из Ингушетии в российские города, в Москву? Евкуров: Скажу так: те, кто едут, поступают учиться, это примерно во всех регионах так, в своем большинстве они все-таки закрепляются в регионах, но закрепляются не оттого, что не хотят возвращаться, а оттого, что нет рабочих мест по специализации. Они, конечно, пока учатся и в Москве, и в других регионах России, они там закрепляются, и родственники есть и как-то обустраиваются. Но, частично возвращаются, те, которых мы обустраиваем в том числе. Писпанен: На заработки едут? Евкуров: На заработки едут, да. Писпанен: И возвращаются потом? Евкуров: Не так как раньше, конечно, было. Опять же, едут как? Семьи остаются дома, мужчины выезжают зарабатывать, потом деньги присылают или сами приезжают. Казнин: А рабочие места как можно создавать в Ингушетии? Какие предприятия строятся? Писпанен: Это только туристическая сфера? Евкуров: Нет. Не только. Мы, знаете, сейчас проводим, реализовываем сейчас программу социально-экономического развития республики до 16-го года, другие федеральные целевые программы, та же программа «Юг России», но, те рабочие места, которые мы планируем создать, это 20 тысяч, 30 тысяч рабочих, они не позволяют нам с учетом рождаемости покрыть. Поэтому, конечно, главный упор мы делаем на развитие малого индивидуального предпринимательства. Почему? Потому что это основа для республики, в том числе и в агропромышленном комплексе, в строительном комплексе, в туристической индустрии, особенно сейчас. Писпанен: А если, например, вы сможете привлечь в своей регион рабочую силу с семьями и так далее, давая какие-то дотации, будет ли им комфортно? Ни для кого не секрет, что было при развале Советского Союза, как некомфортно было тем же самым русским в союзных республиках, все бежали. Евкуров: Не только. Я хочу подчеркнуть, не только русским, и те же ингуши, которые оттуда уехали, они тоже уезжали больше, чем даже сами русские. Почему? Потому что резко остались безработными: заводы закрылись, фабрики закрылись, нефтекомплекс упал. Поэтому такая картина была. Сегодня мы уже в этом году по линии Министерства образования с учетом наших подписанных соглашений, с регионов приезжают более 20 учителей русскоязычных. Они уже, кто-то на пенсии, мы их берем по контракту, мы им выделяем жилье, они будут жить. Если в последующем они захотят свои семьи привезти, то есть, понравится, будут жить, мы это жилье отдадим в собственность. Приезжают по линии здравоохранения. То есть, два ключевых направления, по которым специалисты из других регионов приезжают. Конечно, вот так… Нефтекомплекс сейчас, с учетом того, что он находится у «Роснефти», они уже специалистов тоже приглашают из других субъектов. Вот такие направления. А так, конечно, будут возвращаться те студенты, которые у нас учились или когда-то закончили и сейчас как специалисты работают на территориях, это чисто ингуши, которые должны вернуться или возвращаются. Казнин: Скажите, а Грузия, например, сделала такое громкое заявление некоторое время назад, о том, что для жителей Северного Кавказа въезд свободный, облегчен визовый режим. Возможно, что кто-то поедет работать туда или отношений с этой страной у Ингушетии нет и не может быть? Евкуров: Во-первых, как наше руководство страны сказало, Дмитрий Анатольевич и Владимир Владимирович: «Политический режим - есть политический режим, а народы - есть народы». Поэтому я в политику лезть не буду. Сегодня я приведу простой пример. Вот эти самые древние храмы христианские, в республике которые находятся, в 70-е годы компоненты этого храма были вывезены в Телавский музей в Грузии в советское время и там их реставрировали. И сегодня обратилось Министерство культуры к Республике Ингушетии, с предложением забрать, они храмы отдают. Я буквально вчера у министра культуры России подписал бумагу, что нам не запрещается их забрать. Мы организуем и заберем. Казнин: Из Телави? Евкуров: Из Телави забираем в Республику Ингушетию компоненты, которые в 70-х годах были переданы туда. Связь народов она всегда остается, тем более вы знаете, насколько грузинский народ вложил в историю развития России. Ни одного периода нет развития России без участия грузинского народа. Конечно, остается связь, и мы дальше ее будем продолжать развивать. Казнин: Маленький вопрос у меня есть все-таки. Хочу его задать, он личный. У вас, что-то изменилось после покушения внутри? Евкуров: Ничего. Писпанен: Внутри страны? Казнин: Внутри, лично. Евкуров: Таблицу умножения помню. Казнин: Может быть, ожесточились? Евкуров: Ничего не изменилось. Писпанен: Может, увеличился кортеж, который вас сопровождает? Евкуров: Нет, кортеж там… Писпанен: Или ускорился? Евкуров: Ускорился и чуть-чуть увеличился тоже - это факт. Внутреннее состояние, личное, ничего не изменилось. И знаете, я на это не обращаю внимание. Я пример приводил, когда 22 июня мы открывали памятник погибшим сотрудникам правоохранительных органов, я в обед, когда мне сказали, что по мне был в этот день, я тогда только вспомнил. Я не живу этим днем. Казнин: То есть вы забыли? Евкуров: Я вообще не помню. Писпанен: Умеете прощать. Евкуров: Когда надо и прощаем. Когда надо и наказываем. Писпанен: Не прощаете? Евкуров: Прощаем. http://tvrain.ru/news/prezident_ingushetii/