В своем очередном репортаже из оккупированного Имарата Кавказ для американского журнала The Foreign Policy английский журналист Том Парфитт рассказал о терроре, который установили русский сатрап Евкуров и банда ФСБ России в вилаяте Г1алг1айче (Ингушетия): «В Ингушетии люди понижают голос, когда говорят о ФСБ. Иногда они просто называют ее «организация из трех букв». Не менее 8 лет Ингушетия остается одной из самых нестабильных областей Северного Кавказа. Насилие — это плод продолжающейся кампании репрессий, которую осуществляют русские спецслужбы при доминировании всесильной ФСБ. В 2002 году партизанская война в Чечне начала распространяться на Ингушетию. В ответ русские начали распространять на территорию Ингушетии свои беспощадные «зачистки». Зачистки уступили место «точечным ликвидациям» и похищениям предполагаемых партизан группами десантников в масках. Силовики нарушали закон, гласящий, что об аресте человека нужно в течение 12 часов проинформировать прокуратуру и что перед допросом подозреваемому разрешена встреча с адвокатом. Столь откровенные злоупотребления быстро спровоцировали рост числа инсургентов в этом сплоченном обществе, где дурное обращение с родственником просто так не прощают. К 2007 году повстанцы стали совершать в Ингушетии нападения почти ежедневно. После того, как мент застрелил в упор видного оппозиционера, Кремль назначил нового «президента» — Юнус-бека Евкуров. Директор назранского отделения «Мемориала» Тимур Акиев сказал в интервью автору на прошлой неделе: «С того момента около года было затишье в том, что касалось похищений со смертельным исходом и внесудебных казней. Затем силовики больше не могли сдержаться и вернулись к прежним методам». «Евкуровский мир» закончился неожиданно. В ноябре 2010 года Дибихан Пугоева из села Плиево услышала, что машина, на которой ехал ее 17-летний сын Магомед Горчханов, была обстреляна и подожжена ФСБ. Был обнаружен труп человека, который находился за рулем, а пассажиры — Горчханов и его друг — пропали без вести. Пугоева и ее родственники стали звонить в милицию и прокуратуру, но информации ни у кого не было. В декабре Пугоева нашла у себя во дворе конверт с картой памяти. На карте была расплывчатая видеозапись: горящий автомобиль на обочине дороги, несколько фигур в штатском, ведущие двух молодых мужчин со связанными за спиной руками к другой машине, где как минимум одного запихивают в багажник. Пугоева узнала на записи своего сына и его друга Аслан-Гири Коригова. Затем милиция сообщила Пугоевой, что Магомед убит в перестрелке с ФСБ близ Плиева. Родственник пошел в морг и смог опознать одежду Магомеда, но не его останки. Неподалеку было найдено еще одно исковерканное тело — возможно, Аслан-Гири, но его семья отказывается признавать, что это он. В прокуратуре говорят, что не могут начать следствие по факту предполагаемого похищения и убийства Магомеда, пока его останки не будут опознаны официально. В декабре Пугоева сдала кровь на анализ ДНК и до сих пор ждет результатов анализа. Адвокат Батир Ахилгов из Ингушетии представляет интересы молодого человека, которого незаконно держали под стражей 6 дней и в это время били и подвергали электрошоку пальцев. Подозреваемого держат под стражей столько, сколько потребуется, чтобы выбить из него признание, а затем предъявляют ему обвинение. «Мне практически бессмысленно подавать жалобы по таким делам, так как они всегда игнорируются или отвергаются», — сказал адвокат. По словам правозащитника Магомеда Муцолгова, 80% молодых людей идут в ряды повстанцев, чтобы удовлетворить жажду мести. Кремль невозмутимо реагирует на продолжающиеся жестокости. На заседании НАК 22 февраля Медведев патетически говорит о «дегенератах», «в их логовах, в местах, где они прячутся», повстанцах, «которые хотят захлебнуться в крови», но ничего не говорил о злоупотреблениях спецслужб. Со своей стороны Муцольгов, брат которого бесследно пропал 8 лет назад, говорит: «Террор и несправедливость нам не нужны».