Регионы почти в два раза сократили свое отставание от Москвы по цифровому развитию, оценивает BCG. Россия в целом, как и в 2012 году, занимает 39-е место глобального рейтинга, но рискует отстать от лидеров сильнее

Хотя российские регионы за последние годы подтянулись к Москве по уровню цифрового развития, в целом страна отстает от мировых лидеров — таких как Дания и Швеция — по цифровому развитию на пять-восемь лет, и этот разрыв может увеличиться, говорится в исследовании Boston Consulting Group (BCG).

Отставание регионов от Москвы в цифровом развитии с 2011 года сократилось почти в два раза, выяснили в BCG: если тогда разрыв составлял 2,6 раза, то к 2016 году снизился до 1,35 раза. Значительную роль сыграло развитие соответствующей инфраструктуры доступа к цифровым сервисам: с 2011 года показатель в среднем по регионам вырос в 2,6 раза. При этом, например, частота покупок в интернет-магазинах по стране однородна, хотя средний чек в Москве на 25% выше, чем в регионах.

Догнать лидеров

Москва и Санкт-Петербург, который за последние пять лет почти догнал столицу по показателю цифрового развития, сохраняют лидерство по стране. Вместе с тем Москва остается во второй десятке крупнейших мегаполисов мира по «уровню цифровой зрелости», отмечает BCG со ссылкой на два рейтинга 2014 года — Ranking of smart global cities и Networked society city index.

Реклама
Play
00:00
Mute
Еще две группы — развивающиеся и развивающиеся малонаселенные регионы. К первым относится большинство регионов центральной и южной части России, Урал, некоторые регионы Сибири и Дальнего Востока, ко вторым — северные регионы и малонаселенные регионы Дальнего Востока, например, Мурманская, Тюменская и Архангельская области, Чукотский автономный округ, Камчатский край.

Отстающие регионы — Чеченская республика, Ингушетия, Карачаево-Черкесия, Дагестан и Кабардино-Балкария. «Несмотря на относительно небольшое отставание от основной группы по уровню развития инфраструктуры, они существенно отстают от средних значений как по уровню развития онлайн-расходов, так и по уровню вовлеченности в цифровую экономику», — говорится в обзоре BCG.

Классификация строится на отношении индекса цифровизации экономики региона за 2015 год к последнему доступному значению ВРП (2013 год).

Как считает BCG

Индекс цифровизации экономики, e-Intensity — это взвешенное среднее трех субиндексов: развития инфраструктуры (вес — 50%), онлайн-расходов (25%) и активности пользователей (25%). Первый охватывает, например, такие показатели, как скорость интернета, продажа смартфонов как процент от всех продаж мобильных устройств, проникновение широкополосного доступа. Второй субиндекс учитывает долю интернет-продаж во всех продажах и долю расходов на онлайн-рекламу в совокупных рекламных бюджетах. Последний индикатор включает еще три индекса для бизнеса, потребителей и государства и отражает такие факторы, как использование интернета бизнесом, долю населения, пользующегося интернетом, доступ к Сети в школах, а также включает ряд показателей активности в интернете, рассчитываемых ООН. Такая же методология используется для оценки цифровизации регионов — с заменой ряда параметров, оцениваемых ООН и Всемирным экономическим форумом, на данные Росстата и ВШЭ.

Общим для всех регионов является незадействованный потенциал цифровой трансформации отраслей, отмечают в BCG. По расчетам компании, последовательная цифровизация основных секторов к 2021 году (речь идет, например, о внедрении систем планирования ресурсов — ERP) обеспечит создание добавленной стоимости на 5–7 трлн руб. в год. «Так, использование цифровых технологий в распределительных центрах позволяет снизить издержки на 5–10%, увеличить выручку на 1–2%», — приводит BCG пример для ретейла.

Результат России

Позиция России в рейтинге BCG за последние пять лет фактически не изменилась, и страна занимает 39-е место из 85 по развитости цифровой экономики. В 2011 году она была на 43-м месте, в 2012-м — на 39-м, в 2013-м — на 40-й строчке. При этом индекс РФ (e-Intensity) рос со среднегодовым темпом 24% и в 2015 году составил 113. Лидер рейтинга Дания характеризуется значением индекса 213. В топ-3 также входят Люксембург и Швеция (212 и 208 соответственно). Однако показатели Китая растут крайне быстро, в среднем на 33% в год, — и к 2025 году он может занять первую строчку в рейтинге, приводит цифры партнер BCG Барт Банке.

В базовом сценарии прошлого рейтинга BCG ожидала, что вклад цифровой экономики в ВВП России вырастет с 1,6% в 2011 году до 2,6% в 2016-м. На деле цифра оказалась ниже прогнозных значений — 2,1% ВВП, что в 1,3 раза больше, чем в 2011 году, но в 3–4 раза ниже, чем у лидеров рейтинга. Например, в Великобритании этот показатель равен 11,4%. Причина замедления российских показателей — в стагнации объема инвестиций и в высокой импортной составляющей. При этом отдельные компоненты росли опережающими темпами: например, онлайн-потребление в России увеличивалось на 27% в год и достигло отметки в 2 трлн руб. Вклад чистого экспорта в цифровую экономику сейчас равен минус 800 млрд руб., оценивают в BCG, Россия импортирует порядка 90% аппаратного и 60% программного обеспечения.

В целом связанные с цифровой экономикой рынки в России увеличились с 2011 года с 5 трлн до 27,7 трлн руб. Например, в 2015 году российский рынок интернет-рекламы вырос на 15% на фоне сокращения общего рекламного рынка на 10%. За пять лет проникновение проводного интернета достигло 70,4%, 3G доступен 95% населения, LTE — 60%.

Эксперты BCG полагают, что есть три сценария дальнейшего цифрового развития России. Первый — все большее отставание от наиболее развитых стран, с текущих пяти-восьми лет до 15–20. Стагнация быстро приводит к отставанию, а цифровое развитие РФ затормозилось в 2014 году. Если не будут приложены дополнительные усилия, страна может пойти по пути Венесуэлы, отставание которой от лидеров рейтинга за последние пять лет увеличилось более чем в 1,5 раза.

Если государство создаст благоприятные условия для развития онлайн-рынков и сервисов, к 2021 году вклад цифровой экономики превысит 3,2 трлн руб. и составит 3% ВВП. Но отставание от лидеров рейтинга все равно увеличится — до восьми-десяти лет. В случае же если будет взят «азиатский» курс, выбранный, например, Китаем, — акцент не только на базовых составляющих (инфраструктуре, онлайн-расходах и вовлеченности), но и на наращивании инвестиций частного и государственного сектора в перспективные направления (интернет вещей, большие данные, развитие IT-продуктов и сервисов с высоким экспортным потенциалом), то доля цифровой экономики может достичь 5,6% (при прогнозируемом европейском уровне 7,5% к 2020 году). «Масштаб ожидаемых дополнительных эффектов составляет до 5–7 трлн руб. в год», — оценивают в BCG.
РБК